 |
|
|
| Приветствую Вас, Гость · RSS |
29.04.2024, 22:30 |
|
АЛЕКСАНДР МАКЕДОНСКИЙ
Глава X
УПРАВЛЕНИЕ ИМПЕРИЕЙ
ПОСЛЕДНИЕ ПЛАНЫ
Смерть Александра перечеркнула не только проект Аравийской экспедиции, но и многие другие. Это и неудивительно, если учесть могущество его личности. В царской канцелярии, в особом архиве, гипомнеуматах, хранилось много проектов и предложений, накопившихся за многие годы. Одни были почти забыты, другие только что поступили. Часть из них оказалась не только подробно разработана, но и уже претворялась в жизнь. Поэтому после смерти царя их нельзя было просто предать забвению. Пердикке пришлось доложить о них войсковому собранию, чтобы аннулировать распоряжения и отменить планы Александра. Пердикка был очень заинтересован в этом. Поэтому он доложил самые дорогостоящие планы и проекты, представленные архитекторами и еще не утвержденные Александром. Во всяком случае, Иероним, повествующий об этом со слов Ев-мена, мог узнать от него лишь о тех планах и проектах, которые Александр только намеревался осуществить или, во всяком случае, считал достойными серьезного рассмотрения. Поэтому здесь не упоминается ни о канале для Эритрейского полуострова * , ни о новом основании Смирны, а лишь о тех замыслах, к осуществлению которых царь собирался вскоре приступить. Нельзя, конечно, быть уверенным в том, что Александр осуществил бы все так, как проектировалось, но вполне можно составить определенное представление о его планах и намерениях, если бы смерть не настигла Александра. Ознакомление с его планами делает наши знания о царе более полными.
Мы уже говорили о замыслах Александра, о проектах строительства в Элладе и Македонии. Судя по планам восстановления храма Мардука в Вавилоне, строительства грандиозной гробницы Гефестиона, притом что в Александрии в память об умершем друге уже был построен героон ** , можно предположить, что царь намеревался украсить всю империю культовыми сооружениями. В этой связи заслуживает внимания замысел возведения памятника на могиле Филиппа. Хотя Александр много раз говорил о своем происхождении от бога Аммона, называя его своим истинным отцом, не почтить память победителя при Херонее на его родине он не решился. Это была уступка справедливым требованиям народа.
Существовали и планы создания новых городов с расселением там нескольких общин. Подобные меры уже проводились Александром на Востоке: основывались новые центры, куда вынуждали переселяться местных жителей. Несомненно, царь и в дальнейшем всячески поощрял бы создание больших городов.
Одним из самых значительных замыслов был намеченный, но неразработанный план переселения людей из Азии в Европу, а из Европы в Азию. В больших азиатских государствах всегда имели место такие переселения, но, как правило, они проводились в наказание, чтобы покарать и политически обезвредить города и народы. Намерения Александра были совсем другими: «С помощью браков и привыкания друг к другу оба континента должны объединиться в согласии и любви». Теперь это относилось к созданию не только высшего слоя избранных наций — македонян и персов (или иранцев), но и к народам обеих частей света — Европе и Азии. Правда, Александр имел в виду не переселение народов, a somaton metagogae, т. е. «перемещение человеческих тел», «человеческого материала». Как бы парадоксально это ни выглядело с современной точки зрения, речь идет здесь о браках и братании людей разных национальностей. Все это наряду с имеющей несколько иной характер попыткой перемешать македонян и иранцев, безусловно, отвечало интересам империи. Мировая империя, занимавшая огромную территорию, конечно, была главной побудительной причиной такого переселения; отсюда сами собой вытекали благоприятные условия для создания unity of mankind* .
В этой связи нам понятно распоряжение Александра, сделанное им незадолго до смерти: расселить финикийцев и сирийцев вдоль Персидского залива. До сих пор царь размещал в новых городах наряду с местным населением греков и македонских ветеранов. Однако теперь все изменилось: в планирование империи впервые были включены как самостоятельный, активно действующий фактор семиты левантийского побережья. Александр, по-видимому, всегда ценил семитов как купцов. Поэтому им разрешалось сопровождать армию в качестве торговцев и маркитантов. Кроме того, финикийские города занимали особое положение и пользовались самоуправлением, а Газа и Тир после истребления их населения были восстановлены не как греческие, а как семитские города. Со временем Александр понял, что семиты гораздо охотнее идут навстречу его планам создания всемирной империи, чем все другие народы. Как противились этим планам македоняне, нам уже известно. Но и греческие наемники, осевшие на Востоке, страдали от ностальгии и бунтовали. К тому же /они отличались сильно развитым националистическим чванством и высокомерием. Время расцвета национальной истории западных семитов, за исключением иудеев, давно уже миновало: они привыкли покоряться могущественным государствам и охотно поддерживали их, извлекая из этого пользу. Финикийская городская культура достигла очень высокой ступени развития, переняв многое от греков. А кроме того, семиты побережья отличались необыкновенной ловкостью, умением приспосабливаться к любым климатическим условиям и новому образу жизни. Их легче было привлечь на свою сторону и удобнее использовать, чем даже греков. Если македоняне и иранцы могли взять на себя управление и армию, греки — духовную культуру, то Финикия с Сирией, да и Левант в целом занимали первое место в торговле. Заселение же новых городов и мореплавание им следовало поделить с греками. Таким образом, когда Александр незадолго до смерти обнаружил этот новый цвет в своей палитре, перед ним открылись совершенно неожиданные перспективы.
Если сопоставить выражение «переселение человеческого материала» со всей деятельностью Александра, оно может иметь еще одно истолкование. Одновременно с вербовкой людей в Леванте царь приказал покупать рабов. Причем последние должны были разбираться в мореплавании и, что немаловажно, отвечать требованиям, которые он предъявлял к переселенцам. Может быть, царь намеревался при их переселении к берегам Персидского залива предоставить им свободу? А может быть, выражение «человеческий материал» (somata) указывает на то, что он хотел в основном использовать рабов для своих планов смешения и переселения народов? Ведь найти добровольцев среди свободных не всегда оказывалось легким делом. Эллинских наемников, правда, удалось одурачить и обмануть, применив военную дисциплину. Свыше 23000 человек переселилось таким образом только в северо-восточные провинции. Иностранные ландскнехты стали уклоняться от царской службы. Они собрались у Тенара и чуть ли не грозили открытым неповиновением. По-видимому, следовало искать другие формы скрытого, а порой и явного принуждения. Поэтому попытка использовать рабов в целях переселения совершенно естественна и понятна.
Все эти планы представляются нам значительными и интересными, но, несомненно, самым грандиозным замыслом было намеченное Александром завоевание запада Средиземноморья. Некоторые исследователи считают, что Александр не стремился к завоеваниям после покорения Персии, при этом подвергается сомнению аутентичность последних планов Александра, о которых сообщает Диодор. Они опровергают ссылки на Иеронима, хорошо знакомого с материалом, и отрицают наличие других доказательств стремления Александра к мировому господству. Однако подобные мнения совершенно несостоятельны. Авторитет Иеронима непререкаем, а действия Александра в Индии и Аравии однозначно свидетельствуют о его замыслах. На наш взгляд, имеется еще одно важное доказательство в пользу существования замыслов всемирного господства. Во время походов на восток от Персидского царства Александр, несмотря на полное отсутствие поводов к войне, везде выступал как завоеватель и агрессор. Он считал своим врагом любой народ, любое государство, любого правителя, не приветствующего его и заранее не выражающего покорности и смирения. В качестве примера можно привести завоевание пограничных индийских провинций или покорение племен в Аравии. Покоренным Александр предоставлял только один выбор: либо полное подчинение, либо гибель.
Такие действия можно было бы признать странными и необъяснимыми, если бы не притязание Александра на завоевание всего мира. Для властелина, считавшего покорение мира своей ниспосланной свыше миссией, все это совершенно естественно. Если Александр a priori считал себя властелином мира, он мог, более того, должен был вести себя именно так. Когда же в нем пробуждалась совесть, царь успокаивал себя прорицанием Аммона. Поэтому кажется неправдоподобным предположение Вилькена, что мысль о западной экспедиции возникла у царя только в Кармании, когда Неарх рассказал ему о своем морском походе. Если поход против Индии был обусловлен концепцией господства над миром, то и операция против Запада, конечно, давно входила в планы завоеваний, охватывающие весь мир. Именно поэтому на далеком Востоке Александр изучал историю Сицилии Филиста * и охотно слушал рассказы сицилийских художников об их родине. В Кармании эти тайные замыслы проявились впервые и породили план проложить морской путь вокруг Африки до Геркулесовых столпов. Но, как уже упоминалось, царь вскоре отказался от этого плана.
Однако в мирные годы (324 и 323) сформировался новый, менее фантастический проект. О нем вместе с другими последними планами Александра сообщает Диодор. Прежде чем более подробно рассмотреть этот проект, коснемся существовавших до сих пор отношений Александра с Западом.
Намеченное Александром завоевание стран Средиземноморья занимало и заботило эти страны больше, чем самого царя. Ничего определенного еще не было известно, однако, когда на Западе узнали о возвращении Александра, которого считали пропавшим без вести, и о создании новой армии в Вавилоне, все поняли, что предстоят новые походы. Ведь только на западе и оставались страны, которые стоило покорять.
Неудивительно поэтому, что некоторые правители стран Средиземноморья решили отрядить послов к царю. Ведь никто пока не требовал выражения покорности и готовности к подчинению, можно было для начала приветствовать царя, передать ему подарки и добрые пожелания, испросить согласие на заключение с ним союза. Послов отряжали главным образом потому, что соседи уже опередили их. Было целесообразно поэтому опровергнуть возможную клевету на себя, а если представится случай, и оклеветать самих соседей. Более слабые надеялись на защиту от более сильных или хотя бы на справедливое разрешение споров. Таким образом, Запад сам втягивал Александра в свои проблемы, ибо положение там было неустойчиво: луканы противостояли Таренту, Рим — самнитам, этруски — галлам, Сиракузы — Карфагену. Все было раздроблено, ничего не решено, много было сильных, но ни одного сильнее других, а разрешить все проблемы мог только сильнейший.
Александр принимал послов в огромном, блиставшем роскошью и великолепием шатре, специально предназначенном для аудиенций, используя для вящего впечатления слонов и пышно одетых воинов. Легко можно понять, что во время таких приемов сам царь и его приближенные проникались идеей мирового господства.
Нельзя точно перечислить все государства и народы, которые направили к Александру своих послов. Достоверно известно лишь о ливийцах из Северной Африки, а также о посольствах бруттов, луканов и тирренов из Италии.
С античных времен не угасают споры вокруг вопроса, прибыли ли на Евфрат посланцы с Тибра. Рим тогда только начал выходить за пределы Лациума, он уже утвердил свое господство над Кампанией и присоединил Капую к своему Союзу. Таким образом, Рим перешагнул свои границы и становился самой молодой великой державой. Нас не должно удивлять, что ни Птолемей, ни Аристобул не заметили в толпе чужестранцев римских послов. Но Клитарх все же упоминает о них, хотя, казалось, у него не было причин придумывать этот факт. Страбон тоже упоминает их, но по другому поводу: он отмечает, что Александр выражал недовольство пиратством латинян. Из этого можно сделать вывод, что дипломатические отношения с Римом все же существовали.
Нам представляется чрезвычайно важным тот факт, что погибший в Италии царь Эпира, союзник римлян в борьбе против италийских горных племен, был родственником Александра. Можно было ожидать, что Александр захочет отомстить за смерть своего родственника. Это обстоятельство должно было представляться римлянам подходящим поводом для возобновления союза с Македонией, но это вовсе не означало, что посольство римлян прибыло с выражением покорности.
Перейдем теперь к роли Западной экспедиции в последних планах Александра. До нас дошло только краткое сообщение Диодора о последнем грандиозном военном замысле царя. В Финикии, Сирии, Киликии и на Кипре намечалось построить тысячу военных кораблей, которые по размеру превосходили триеры. Нас не должна удивлять эта круглая цифра, ведь для флота на Евфрате Александр заказал 700 кораблей, а гавань в Вавилоне была рассчитана именно на 1000 кораблей. Если и теперь речь шла о 1000 кораблей, то это объясняется титаническим размахом планов Александра. Намечалось построить различные типы судов, для самого Александра проектировалась гептера * ; впоследствии ею пользовался Деметрий (сын Антигона).
С новым флотом и новой имперской армией можно было идти па Карфаген, выступать против всех народов Средиземноморья, захватить Ливию, Иберию и примыкающие прибрежные страны, наконец, Сицилию. Северная Африка, Пиренейский полуостров, Южная Франция и вся Италия включались, таким образом, в эти планы. Намечалось проложить широкую дорогу вдоль Африканского побережья, которая протянулась бы до самых Геркулесовых столпов. Во время похода в подходящих местах предполагалось сооружать верфи и порты.
Вот и все, что мы знаем со слов Диодора о последнем неосуществленном замысле Александра. Больше ничего не дошло до нас о его самом грандиозном плане. Ведь то, чего Риму с трудом удалось достичь за столетия, Александр намеревался осуществить за несколько лет. В военном отношении эта задача сравнима с завоеванием Персии, организационно же она была более сложной и многообразной.
И опять-таки говорили о «мирном предприятии», но мирным оно было бы лишь там, где армия встретила бы безусловное повиновение и подчинение. Собравшись в Александрии, войска должны были пройти через Триполитанию, достичь Карфагена и Гибралтара. Здесь перед ними вновь бы открылся океан, только на другом краю земли. И опять были запланированы две разведывательные экспедиции: одна — на юг, вокруг Африки, другая — на север, вдоль побережья Европы. До этой экспедиции следовало, конечно, выяснить, можно ли, продвигаясь по северу Европы, дойти до Каспийского моря. Сам замысел продвижения войск как бы предвосхищал поход Ганнибала, осуществленный позже. Может быть, Александр покорил бы Альпы, как некогда Гиндукуш. Во всяком случае, он намеревался закончить поход завоеванием Италии и Сицилии, а также горных племен в районе Тарента. Повсюду намечалось сооружать новые торговые пункты, новые Александрии. Предполагалось также проложить новые дороги, что привело бы к расцвету торговли и ремесел. Тогда бы на всех трех континентах процветало единодушие и согласие.
Не следует забывать и о том, что царь объявил траур для всей армии, когда узнал о гибели в Нижней Италии своего родственника, царя Эпира. Следовательно, безусловно, замышлялось кровавое отмщение: о мирном походе не могло быть и речи.
Несомненно, Александр с его полководческим гением и огромной военной мощью довел бы и этот план до победного конца. Ему удалось бы подчинить себе западную часть ойкумены: Карфаген и Сиракузы, но только не Рим. После смерти Александра его чудовищная империя, наверняка, распалась бы, какую бы долгую жизнь ни уготовила ему судьба. Но римлянам по уже проторенной Александром дороге удалось бы раньше установить свое господство над странами Средиземноморья.
В этом последнем плане завоевания мира Александр предстает перед нами как человек, лишенный каких бы то ни было колебаний и угрызений совести. Все существующее, все священные права он готов был бросить под ноги своим воинам, повинуясь только внутренним импульсам, идущим от его отца Аммона. Правда, он разрушал лишь для того, чтобы строить, но его идеи не имели ничего общего с органическим развитием народов. Это было такое стремительное и внезапное ниспровержение мира, что удары его Геркулесовой палицы могли заставить побледнеть даже богов Олимпа.
Предыдущая Дальше
|
|
|
|
Форма входа